Правнук героя

Невысокий молчаливый Юрка Комаров в душе мечтал быть героем. Увы, героев в классе хватало и без него. Он, конечно, мог отвоевать себе место под солнцем. И непременно попытался бы. Если б Колька Медведев борьбой не занимался, а Слава Ручкин не был бы слишком умным. 

Юрка не проявлял себя ни в спорте, ни в учёбе. Он вообще больше всего каникулы любил. Особенно летние. Как хорошо, что они не за горами!

На дворе стоял май. Тёплый, приветливый, он дарил ощущения радости и долгожданной свободы. Юрка толкнул тяжёлую школьную дверь и вышел на крыльцо. На спортплощадке возле высокого турника его одноклассники смотрели, как Колька Медведев крутится на перекладине. Крутится, подтягивается − хвастается, одним словом. Девчонки восхищались, хихикали... И Калинина тоже…

Юрка надулся. «Подумаешь! Зато у меня целая армия есть! Сейчас только приду домой, включу компьютер…»

Поиграть ему не удалось. Родители были чем-то взволнованы и сразу позвали сына в гостиную поговорить. На столе, покрытом светлой скатертью, Юрка увидел незнакомую коробку.

− Юра! В нашей семье произошло очень важное событие, −  отец показал на чёрно-белый портрет, висевший на стене. − Долгое время твой прадед, красноармеец Юрий Матвеевич Комаров, считался пропавшим без вести. И недавно его нашли. Эти вещи передал нам командир поискового отряда. Отец осторожно достал из коробки ржавую каску и солдатский медальон.

Медальон Юрку не особо заинтересовал. Вот каска − совсем другое дело. Запечатлевшая на себе следы войны и времени, она пахла железом, землёй и ещё чем-то незнакомым. Мама с папой давно уже вышли из комнаты, а Юрка всё рассматривал, трогал, даже попытался соскрести ногтем ржавчину.

«Скоро 9 Мая, − вдруг мелькнуло у него в голове. − Медведев с Ручкиным наверняка пойдут цветы возлагать. В военной форме, в касках… Только каски-то у них пластиковые…»

Юрка усмехнулся и достал телефон.

Каска прадеда пришлась ему почти в пору. Пожалев, что нет винтовки или гранаты (вот тогда бы вообще было круто!) он напустил на себя важный вид и нажал кнопку с фотоаппаратом.

 «ВКонтакте» фотка сразу же понравилась одному из одноклассников. Потом ещё одному. И ещё, и ещё…

Телефон снова пискнул, и Юрку бросило в жар. «Калинина лайкнула! Ничего себе!»

Настроение не поднялось − оно взлетело. А заветные сердечки продолжали приходить. К вечеру телефон устал пиликать, а Юрка, напротив, был воодушевлён и счастлив. Ещё бы, столько внимания за день! И на следующее утро тоже.

Перед уроками к нему подошёл Медведев, хотя раньше в упор не замечал. А вскоре окружили и другие ребята. Все хвалили, просили одолжить каску для сэлфи, что-то предлагали взамен… А Юрка улыбался, обещал и чувствовал себя героем.

После школы, согретый лучами майского солнца и собственной славы, Юрка не вошёл, а влетел в квартиру. Сбросив кроссовки, он шмыгнул в гостиную за каской и мимоходом взглянул на знакомый портрет. С фотографии на стене серьёзно смотрел невысокий молодой солдат…

«Невзрачный какой-то, − подумал вдруг Юрка про прадеда. − У нас в классе он бы точно знаменитостью не был».

− Юра, − окликнула его мама.

Он недовольно поднял голову. Она показала ему пожелтевший от времени бумажный листок.

− Это письмо твоей прабабушке написал командир роты, в которой служил твой прадед. Настало время прочитать его тебе. Давай присядем.

Слушать Юрке не очень хотелось. Руки так и тянулись к карману, где лежал телефон. Вдруг ему Калинина что-то написала?..

До его сознания долетали лишь обрывки фраз: «Не могу не рассказать»… «Ваш муж»… «Самоотверженно и бесстрашно»… «Настоящий герой»… Последнее слово точно включило Юркино внимание, заставило прислушаться.

 «…Этим холодным ноябрьским утром, − продолжала читать мама, − нам предстояло прорвать оборону противника и взять стратегически важную высоту. Бой был тяжёлым. Земля вставала на дыбы, но мы держались, пядь за пядью приближаясь к намеченной цели. Казалось, победа близка… Но неожиданно с пригорка застрочил вражеский пулемёт. Несколько моих товарищей один за другим упали, как подкошенные. «Неужто не выстоим?!» − пронеслась в голове шальная мысль. «Товарищ командир! − окликнул меня кто-то. − Я знаю, откуда строчит, разрешите…» Пригляделся я − рядовой Комаров. Весь чёрный, в копоти, только глаза светлые и улыбка азартная, мальчишеская. «Разрешите, − говорит, − его гранатой…» Уже кивнул я, смотрю, а за ним след кровавый тянется. «Ты ранен!» – кричу. А он в ответ: «Ничего, сдюжим!» Губу закусил и пополз. Много крови потерял, а добрался, подорвал фашиста. Пулемёт замолчал. Мы снова пошли в атаку и взяли высоту. Благодаря его подвигу взяли.

Сейчас раны его потихоньку заживают, и он снова рвётся в бой. Всегда с сердечной теплотой вспоминает Вас, маленького сына и говорит, что обязательно к вам вернётся…»

− Не вернулся, − мамин голос, и без того взволнованный, дрогнул. На ресницах заблестели слёзы. Смахивая их рукой, она торопливо вышла из комнаты.

Притихший Юрка не мог поднять глаз. Где-то в области сердца у него саднило.

Выудив из кармана телефон, он стёр аватарку, бережно положил каску в коробку и, задержавшись перед портретом прадеда, негромко произнёс: «Прости».